ЭкспертЗдравСервис. Концентратор проектов в сфере здравоохранения

Клинический аудит и независимая экспертиза

  • Вообще независимая общемедицинская экспертиза

    Вообще независимая общемедицинская экспертиза

     Уважаемые коллеги! Добрый день!

     В конце октября ко мне на почту залетел один любопытный документ, авторы которого несомненно примерялись к моей центральной теме экспертизы качества медицинской помощи. А именно, проект Постановления Правительства Российской Федерации «Об утверждении Положения о независимой медицинской экспертизе». Парил он с самой вершины, в подлинности его не было сомнений, как и в том, что именно в этой редакции он будет пихаться, но я его отложил. Во-первых, я его тогда не нашёл на официальном портале опубликования проектов нормативных правовых актов. А во-вторых, был по уши в наших семинарах: в ноябрьском, и потом без передыху двух декабрьских. Не успел толком отойти от просветительских забот, и, вот оно, счастие. Наслаждайтесь. 

     Зачем вообще нужен документ с таким наименованием и статусом, понятно. Неотвратимость его появления прямо следует из ч.3. ст.58 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее 323-ФЗ): «Граждане имеют право на проведение независимой медицинской экспертизы в порядке и в случаях, которые установлены положением о независимой медицинской экспертизе, утверждаемым Правительством Российской Федерации». Граждане вожделенное положение ждали, конечно, долго. Может, и дождались. Однако, документ нужен не только сам по себе, чтобы был, но чтобы был и на пользу – т.е., «регулировал» нечто хорошо и правильно. И вот здесь, на мой взгляд, не всё столь однозначно.

  • Как бы регулирование как бы независимой как бы экспертизы

    Как бы регулирование как бы независимой как бы экспертизы

     Уважаемые коллеги! Добрый день!

     5 июня 2020 года ваш покорный слуга принял участие в очередном заседании Рабочей группы по правовой защите медицинских работников комитета Государственной Думы Российской Федерации по охране здоровья. Темой заседания была заявлена «Досудебная экспертиза качества медицинской помощи профессиональными сообществами», а само действо происходило в формате видеоконференции.

     Кое-какими своими наблюдениями хотелось бы с вами здесь поделиться. Цели освещения состоявшегося мероприятия пред собою, конечно, не ставлю. Не в моей компетенции. В то же время, прозвучало множество любопытных соображений, заслуживающих быть услышанными в профессиональном сообществе. Я надеюсь, организаторы не дадут им пропасть втуне. А может, кто-то из уважаемых участников последует моему примеру и опубликует свои идеи? Было бы здорово.

     Однако, к делу. Почти все выступающие сообщали что-то важное и, на мой взгляд, правильное, вот только каждый что-то своё, а общая картина пока не сошлась. И показалось мне, что сложится она только тогда, когда видны станут каждому источники и движущие силы тех верных, похоже, идей.

     К примеру, о «независимой экспертизе», как таковой. Действительно, если специальным образом выделить «независимую экспертизу», то остальные по умолчанию становятся «зависимыми»? Мне всегда казалось, что когда экспертиза зависима, она уже не экспертиза, а обслуживание, «чего изволите?». Равным образом, не сулят успеха попытки подобрать иное слово для обозначения какой-то особо трижды независимой экспертизы в ряду просто независимых. «Профессиональная», к примеру. А остальные – что, «непрофессиональные»? «Досудебная», ещё тому не легче. И т.п. Это прозвучало. И справедливо, ведь суть остаётся: «независимая экспертиза» не является особым видом или родом экспертиз. Это институт, невозможный вне благоприятствующей ему культуры общественных отношений. И «независимая» приставка к «экспертизе» не может быть строчкой в законе. Это ценность, кропотливо создаваемая и чутко оберегаемая.

     Из чего и как возникают инициативы по-быстрому решить грандиозную задачу, понятно. Но какие источники питают потребность вновь и вновь возвращаться к обсуждению проблемы независимости экспертиз? Очевидно, что-то не так с её реальным наполнением.

  • Камень обязательного преткновения. Вновь о клинических рекомендациях

    Камень обязательного преткновения. Вновь о клинических рекомендациях

     Приветствую вас, уважаемые коллеги!

     С того момента, как согласно Закону[1] клинические рекомендации получили повестку в номенклатуру официальных документов, регламентирующих деятельность в сфере здравоохранения, минуло пять лет. Присутствие документов в отраслевой номенклатуре предполагает их обязательное использование при организации оказания медицинской помощи населению и при непосредственном её оказании пациентам с назначенной даты[2]. С обретением клиническими рекомендациями обязательного статуса на деле возникли, однако, некоторые сложности, до сей поры не преодолённые.

     Прежде всего, прошедших все предусмотренные Законом и соответствующим подзаконным актом[3] процедуры и официально утверждённых клинических рекомендаций пока немного. Полного охвата ими потребностей клинической практики, достичь которого по Закону планировалось к 31 декабря 2021 года, по-прежнему нет. Процесс их разработки, согласования, одобрения и утверждения ожидаемо затянулся. Сроки наступления «обязательности» клинических рекомендаций неоднократно переносились, в последний раз – на 1 января 2025 года[4,5]. Сейчас уже можно с уверенностью констатировать, что в целом кампания провалилась.

  • Камень обязательного преткновения. Качество по рекомендациям

    Камень обязательного преткновения. Качество по рекомендациям

     Вновь приветствую вас, уважаемые коллеги!

     Переход российского здравоохранения к работе по клиническим рекомендациям (далее – КР) требует глубокого и всестороннего реформирования отрасли, масштаб которого осознаётся не всеми активными участниками процесса. Легкомыслие акторов ведёт к бесконечной борьбе со следствиями поверхностных решений и к усталости от несбыточных надежд. Со времён появления первых законопроектов о КР ожидается, например, что означенный переход позитивно скажется на качестве оказываемой населению медицинской помощи (далее – МП). Под этим соусом и был принят закон[1], согласно которому все необходимые, по мнению Минздрава, КР должны были появиться, получить одобрение Научного совета и стать обязательными к определённой дате. Дату к слову, несколько раз переносили[2-4], что неудивительно для правовой конструкции, игнорирующей реалии воплощения установленного жизненного цикла КР[5].

     Постулат по определению есть нечто само собой разумеющееся, не требующее доказательств: «Качество МП с КР улучшится, ибо оно не может не улучшиться». В этом месте хочется воскликнуть: «Аминь!», и перейти к обсуждению более важных и острых тем – о зарплате медицинских работников, цифровизации здравоохранения, громких прецедентах уголовного преследования врачей, миллионных компенсациях «причинения морального вреда», назначенных судами к выплате медицинскими организациями пациентам, и т.п. Кстати, при обсуждении таких тем «улучшение качества МП» часто фигурирует, как аргумент. Правда, что именно под ним подразумевается, обычно не раскрывается, а просьбы о разъяснении не приводят к внятным ответам.

     Полагаю, всё же, в медицинском сообществе, а также в юридическом, лучше бы иметь чёткие представления о том, что есть качество МП, как его измерить, как можно улучшить, и в чём заключается роль КР в возможных улучшениях. Эта роль напрямую связана с тем, что представляют из себя КР, чем они должны быть и чем не должны, в чём заключается их «обязательность» и что составляет их «жизненный цикл».

  • Камень обязательного преткновения. Положенное против показанного

    Камень обязательного преткновения. Положенное против показанного

     Добрый день, уважаемые коллеги!

     В первой работе данной серии мы с вами разбирались, почему клинические рекомендации (далее – КР) не стали обязательными с 1 января 2022 года, как вначале планировалось согласно Закону[1]. Потом они не стали обязательными с 1 января 2023 года[2]. А потом – с 1 января 2024 года[3]. И хотя «отраслевой регулятор» старается, нельзя исключить, что не станут и с 1 января 2025-го[4]. КР, преодолевшие все предусмотренные регламентом процедуры[5], Минздрав размещает в специальном Рубрикаторе[6].

     Разобрав причины провала на всех этапах «жизненного цикла» КР, коих обнаружилось немало, я пообещал уважаемым коллегам в продолжение разговор о качестве медицинской помощи (далее – МП). Это большая и интересная тема, и мы с вами обязательно её обсудим. Но прежде мне бы хотелось рассмотреть подробнее одно важное, на мой взгляд, противоречие, которое без должного внимания может затруднять понимание темы. Оно приводит также и к тем негативным эффектам, которые мы уже обнаружили и обсудили. К попыткам использования КР в карательных целях. К настойчивым требованиям совокупного посредника сделать из них однозначный «инструмент юридической оценки действий врача». К грубому внешнему вмешательству в их содержание. К отторжению получающихся при этом клинико-номенклатурных химер практикующими врачами[7].

     О чём, собственно, речь? Что за зловредное противоречие такое? Его не так-то просто ухватить, не говоря уже о том, чтобы сформулировать. К концу настоящей работы, однако, я надеюсь, нам это удастся.

  • Квадратура круга медицинских услуг

    Квадратура круга медицинских услуг (превью)

     Уважаемые коллеги! Добрый день!

     Представляю вашему вниманию одну из содержательных частей материала, подготовленного нашей командой специально к заседанию Рабочей группы по правовой защите медицинских работников Комитета по охране здоровья Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации на тему «Правоприменение терминов "медицинская помощь" и "медицинская услуга"», состоявшемуся 23 января 2020 года.

     Квадратура круга медицинских услуг

     Понятия «медицинская услуга» и «медицинская помощь» в настоящее время достаточно устойчивы и, по мнению авторов, в большинстве случаев применяются корректно – по крайней мере, в документах федерального уровня. Проблемы возникают при смешении этих понятий вследствие их недостаточно чётких границ, а также их подменах – как взаимных, так и отличными по смыслу терминами.

     Появлению термина «медицинские услуги» в законодательстве о здравоохранении мы, судя по всему, обязаны трём источникам и движущим силам: 

     1) экономической потребности – в калькуляции затрат, тарификации и планировании медицинской помощи;

     2) правовой потребности – в регулировании правоотношений, возникающих при оказании медицинской помощи;

     3) политической потребности – в интеграции российской системы здравоохранения в глобальные институты и укреплении своих позиций на международной арене.

    Рассмотрим эти силы в их сегодняшнем состоянии подробнее.

  • Почти детективная история о неуловимом здравомыслии, или Новейший проект правительственного постановления о «независимой медицинской экспертизе»

    Кадр из фильма «Бедная Саша».

     Уважаемые коллеги! Добрый день!

     Несколько дней назад, в преддверии 1 апреля, на Официальном сайте опубликования проектов нормативных правовых актов появилась очередная версия проекта Постановления Правительства Российской Федерации «Об утверждении Положения о независимой медицинской экспертизе». Вот она: ID 02/07/03-21/00114528. Проект подготовлен одним из департаментов Минздрава России. В то же время, в пояснительной записке к документу указано, что разработан он «с учетом многолетнего  положительного  опыта работы крупнейшей профессиональной  медицинской некоммерческой организации в России … – Союза медицинского сообщества "Национальная Медицинская Палата" по созданию, практическому внедрению  и развитию системы независимой медицинской экспертизы в Российской Федерации…».

     Я ознакомился с содержимым проекта и считаю своим долгом высказать ряд замечаний принципиального характера, многие из которых уважаемым читателям уже знакомы. Приходится повторяться, ведь данный проект – далеко не первый в тематической серии. Серия примечательна тем, что, несмотря на значительные отличия в содержании, в проектах раз за разом воспроизводятся на новый лад всё те же потенциально вредные для дела логические конструкции, основанные на ложных представлениях об объекте и смысле регулирования. Уж не знаю, насколько искренни заблуждения авторов. Не исключаю и того, что проблема действительно заключается в чрезмерной сложности задачи построения института независимой экспертизы в современном российском здравоохранении, с его «луковичными» наслоениями новых проблем поверх нерешённых старых. Задача может быть недоступной для целостного понимания авторами проектов, что препятствует выработке ими перспективно устойчивых полезных моделей отраслевой независимой экспертизы, а последовательная проработка для многих является делом неинтересным и неприятным.

  • Проблемы установления и интерпретации причин неблагоприятных событий при оказании медицинской помощи

    О причинах медицинских инцидентов

     Уважаемые коллеги! Добрый день!

     Настоящая веб-публикация отражает содержание доклада, подготовленного совместно (Е.Г. Князев, А.Б. Таевский, С.С. Тутынин, А.А. Романенко) с коллегами к VIII Ноябрьским чтениям «Здравоохранение сегодня: право, экономика, управление» (состоится 27-30 ноября 2019 года на базе Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М. Сеченова Минздрава России). Звучит тема доклада следующим образом: «Проблемы установления и интерпретации причин неблагоприятных событий при оказании медицинской помощи (на примере судебной практики)». Примеры судебной практики и разбор интимных проблем судопроизводства по «медицинским делам» из веб-публикации исключены. Полная версия доклада, я надеюсь, будет опубликована вместе с другими материалами форума.

     Работа продолжает серию проблемных очерков «О безлимитной преюдиции в "медицинских" процессах. Очерки для чтения по диагонали»: Первый и Второй.  

  • Современные реалии управления качеством в системе «врач-пациент»

    Современные реалии управления качеством в системе «врач-пациент»

     Уважаемые коллеги!

     Тематика качества в здравоохранении – избитая донельзя. Неиссякаемая лавина научных публикаций и других материалов, отражающих завидное разнообразие мнений и подходов – с одной стороны. Старания отраслевого регулятора и иных структур, формирующих интенсивно пухнущую нормативную правовую базу здравоохранения – с другой. Стремление медицинских организаций получить конкурентные преимущества через управление качеством и неотразимые предложения разных гуру научить их качеству – с третьей. Активность правоохранительных и надзорных органов, юристов, правозащитников, страховых медицинских организаций – с четвёртой. Шум, гам, тарарам! Но то место, где на самом деле рождается качество медицинской помощи, пребывает в тени – вплоть до того «прекрасного» момента, когда что-то идёт не так

     Тайное место. Настоящая небольшая публикация проливает робкий свет на то самое место, где в интимной обстановке под завесой врачебной тайны рождается качество медицинской помощи. Исследовать наше «тайное» место подробнее уважаемому читателю будет легче при ярком свете – с помощью материалов, доступных по приведённым в статье ссылкам.

  • Эссе о качестве экспертизы качества

    О качестве экспертизы качества

     Уважаемые коллеги! Добрый день!

     Эссе подготовлено в продолжение недавней моей статьи «Как бы регулирование как бы независимой как бы экспертизы». Та, в свою очередь, была написана по следам заседания Рабочей группы по правовой защите медицинских работников комитета Государственной Думы Российской Федерации по охране здоровья на тему «Досудебная экспертиза качества медицинской помощи профессиональными сообществами» 5 июня 2020 года, в котором мне довелось участвовать. Тематические тезисы, направленные мною в Думу, частично уже раскрыты во многих публикациях, другие ожидают своего часа. В этой работе, однако, предлагаю уважаемым коллегам и прочим причастным отвлечься от увлекательного занятия регулирования экспертизы в личном интересе и государственном масштабе, и поразмыслить о том, какую экспертизу хотелось бы иметь в стране, и каким образом можно было бы её обрести. В отличие от предыдущих работ, говорить здесь буду строго об экспертизе качества медицинской помощи, воздерживаясь от рассмотрения чуждого мне судебно-медицинского экспертного дела.

     Качество экспертизы, я полагаю, заключается в максимальном приближении к её собственной цели в итоге специального профессионального исследования объекта. В случае экспертизы качества медицинской помощи, цель состоит в получении полных, объективных и достоверных сведений о качестве медицинской помощи, пригодных для использования по назначению. Качество результатов экспертизы, таким образом, можно рассматривать, как производное условно абсолютной и относительной, связанной с целью её проведения, ценностей. Само же качество медицинской помощи следует понимать, как совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора [и применения] методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (выделен недостающий, по мнению автора, фрагмент формулировки 323-ФЗ).

     В то же время, результаты экспертизы суть продукт экспертной «производственной» деятельности, подчиняющейся всем универсальным законам общественно полезной деятельности, но имеющей собственную, и довольно тонкую, специфику, которую нужно учитывать в «регулировочных» посылах. Качественные результаты конкретных экспертиз могут формироваться в ходе качественной экспертной деятельности. Как в любом другом деле, качество экспертной деятельности составляют качество процессов экспертизы, качество условий её проведения, и качество её результатов. Рассмотрим эти составляющие и постараемся понять, от чего они зависят.